|
| English | LdP | Русский | Españiol | Komenta |
| It was seven o’clock of a very warm evening in the Seeonee hills when Father Wolf woke up from his day’s rest, scratched himself, yawned, and spread out his paws one after the other to get rid of the sleepy feeling in their tips. Mother Wolf lay with her big gray nose dropped across her four tumbling, squealing cubs, and the moon shone into the mouth of the cave where they all lived. “Augrh!” said Father Wolf. “It is time to hunt again.” He was going to spring down hill when a little shadow with a bushy tail crossed the threshold and whined: “Good luck go with you, O Chief of the Wolves. And good luck and strong white teeth go with noble children that they may never forget the hungry in this world.” | Es klok sem de garme aksham in Sioni montalok. Patra Wulfa en-jagi afte dey-ney reposa, skrapi swa, guapi e stiri suy patas, un afte otre, fo mah-wek nemitaa in nok. Mata Wulfa zai lagi al he pon suy gran grey nos on suy char kinda kel turni e skwili-ki, e luna zai lumi inu muh de guha ke li oli jivi. "Arrr!"- Patra Wulfa shwo.-"Es taim fo shikari snova". Ta sal go-salti nich monta wen un syao shada kun maoful kauda krosi daklis e shwo kwasi shakwi: "Hay fortuna go kun yu, oo Shefa de wulfas. E hay fortuna go kun yur noble kinda, hay li hev masbute blan denta e hay li neva fogeti ke hunga-ney wan ye in munda". | Было семь часов знойного вечера в Сионийских горах, когда Отец Волк проснулся после дневного отдыха, почесался, зевнул и расправил онемевшие лапы одну за другой, прогоняя сон. Мать Волчица дремала, положив свою крупную серую морду на четверых волчат, а те ворочались и повизгивали, и луна светила в устье пещеры, где жила вся семья. - Уф! - сказал Отец Волк. - Пора опять на охоту. Он уже собирался спуститься скачками с горы, как вдруг низенькая тень с косматым хвостом легла на порог и прохныкала: - Желаю тебе удачи, о Глава Волков! Удачи и крепких, белых зубов твоим благородным детям. Пусть они никогда не забывают, что на свете есть голодные! | En las colinas de Seeonee daban las siete en aquella bochornosa tarde. Papá Lobo despertóse de su sueño diurno; se rascó, bostezó, alargó las patas, primero una y luego la otra para sacudirse la pesadez que todavía sentía en ellas. Mamá Loba continuaba echada, apoyado el grande hocico de color gris sobre sus cuatro lobatos, vacilantes y chillones, en tanto que la luna hacía brillar la entrada de la caverna donde todos ellos habitaban. "¡Augr.! .-masculló el lobo padre-. Ya es hora de ir de caza de nuevo." Iba a lanzarse por la ladera cuando una sombra, no muy corpulenta y provista de espesa cola, cruzó el umbral y dijo con lastimera voz: -¡Buena suerte, jefe de los lobos, y que la de tus nobles hijos no sea peor! ¡Que les crezcan fuertes dientes y que nunca, en este mundo, se les olvide tener hambre! | jagi - be awake en-jagi - wake up guapi - yawn neme - numb nemitaa - numbness nok - point, tip muh - mouth guha - cave jivi - live shwo - say, tell, speak shikar - game, bag, prey shikari - hunt sal- to be going to syao - small mao - hair coat; wool; fleece daklis - threshold shakwi - complain |
| It was the jackal—Tabaqui, the Dish-licker—and the wolves of India despise Tabaqui because he runs about making mischief, and telling tales, and eating rags and pieces of leather from the village rubbish-heaps. But they are afraid of him too, because Tabaqui, more than anyone else in the jungle, is apt to go mad, and then he forgets that he was ever afraid of anyone, and runs through the forest biting everything in his way. Even the tiger runs and hides when little Tabaqui goes mad, for madness is the most disgraceful thing that can overtake a wild creature. We call it hydrophobia, but they call it dewanee—the madness—and run. | Es shakal, Dish-liser Tabaki. Wulfas de Bharat bichi Tabaki bikos ta lopi kadalok e zwo nuksan, fai gosip, chi trapa e piga pes aus vilaja-ney laza monton. Yedoh li fobi ta toshi, bikos Tabaki fa-pagale pyu oftem kem eniwan. Dan ta fogeti ke ta gwo fobi eniwan e wandi-lopi tra shulin al kusi olo e oli pa suy dao. Iven tigra lopi e ahfi swa wen syao Tabaki sta pagale, bikos pagalitaa es zuy bade kosa kel mog trefi savaje wan. Nu nami it rabia, bat li nami it "diwani" (pagalitaa) e salvi swa bay lopi. | Это был шакал, Лизоблюд Табаки, - а волки Индии презирают Табаки за то, что он рыщет повсюду, сеет раздоры, разносит сплетни и не брезгает тряпками и обрывками кожи, роясь в деревенских мусорных кучах. И все-таки они боятся Табаки, потому что он чаще других зверей в джунглях болеет бешенством и тогда мечется по лесу и кусает всех, кто только попадется ему навстречу. Даже тигр бежит и прячется, когда бесится маленький Табаки, ибо ничего хуже бешенства не может приключиться с диким зверем. У нас оно зовется водобоязнью, а звери называют его "дивани" - бешенство - и спасаются от него бегством. | El chacal Tabaqui, el lameplatos, era quien así hablaba. Los lobos, en la India, desprecian a Tabaqui porque siempre anda metiendo cizaña de un lado para otro, sembrando chismes, comiendo desperdicios y pedazos de cuero que busca entre los montones de basura que hay en las calles de los pueblos. Le temen, sin embargo, aunque lo desprecian, por que Tabaqui, más que nadie en toda la selva, tiende a perder la cabeza y entonces olvida lo que es tener miedo, corre por la espesura y muerde a cuanto se le pone enfrente. Cuando Tabaqui pierde la cabeza, hasta el tigre se esconde, porque lo más deshonroso que puede ocurrirle a un animal salvaje, es la locura. Los hombres le damos el nombre de hidrofobia, pero ellos la llaman dewanee (la locura) y huyen al mencionarla. | lisi - lick bichi - despise, disdain, scorn lopi - run zwo - do nuksan - harm, mischief chi - eat trapa - rag piga - leather laza - rubbish pagale - crazy, mad wandi - wander shulin - forest kusi - bite ahfi - hide |
| “Enter, then, and look,” said Father Wolf stiffly, “but there is no food here.” | "Zin ba, dan, e kan", - Patra Wulfa shwo lengem, - "bat hir fan yok". | - Что ж, войди и посмотри сам, - сухо сказал Отец Волк. - Только еды здесь нет. | -Bueno; entra y busca -dijo papá Lobo-. Sin embargo, te advierto que aquí no hay comida. | zin - enter kan - look lenge - cold |
 |
| “For a wolf, no,” said Tabaqui, “but for so mean a person as myself a dry bone is a good feast. Who are we, the Gidur-log [the jackal people], to pick and choose?” He scuttled to the back of the cave, where he found the bone of a buck with some meat on it, and sat cracking the end merrily. | "Fo wulfa yok," - Tabaki shwo, - "bat fo nulnik kom me iven suhe osta es festachia. Nu Gidur-log [shakal-jenmin] bu gai bi tro selektishil." Ta lopi kway inu glubitaa de guha, findi dar un hiran-osta kun idyen masu e en-sidi santushem al kraki-glodi it. | - Для волка нет, - сказал Табаки, но для такого ничтожества, как я, и голая кость - целый пир. Нам, шакалам, не к лицу привередничать. Он прокрался в глубину пещеры, нашел оленью кость с остатками мяса и, очень довольный, уселся, с треском разгрызая эту кость. | "No para un lobo -respondió Tabaqui-, pero para un infeliz como yo, un hueso constituye un exquisito banquete. ¿Quiénes somos los Gidurg-log (el pueblo chacal) para andar escogiendo?" Y a toda prisa se dirigió al fondo de la caverna; allí encontró un hueso de gamo con algo de carne aún adherida a él y se puso a comerlo alegremente. | suhe - dry gai - should, ought, supposed to glube - deep glubitaa - depth hiran - deer masu - meat santush - contented glodi - gnaw |
| “All thanks for this good meal,” he said, licking his lips. “How beautiful are the noble children! How large are their eyes! And so young too! Indeed, indeed, I might have remembered that the children of kings are men from the beginning.” | "Gro-danke por sey hao chia", - ta shwo al lisi labas. - "Noble kinda es ya jamile! Li-ney okos es ya gran! Al tanto yunge yash! Ver, ver, me gai remembi ke kinda de rega es adulte fon beginsa". | - Благодарю за угощенье, - сказал он, облизываясь. - Как красивы благородные дети! Какие у них большие глаза! А ведь они еще так малы! Правда, правда, мне бы следовало помнить, что царские дети с самых первых дней уже взрослые. | -Muchas, muchas gracias por tan excelente comida -dijo luego relamiéndose-. ¡Ah! ¡Qué hermosos son tus nobles hijos! ¡Qué ojos tan grandes tienen! ¡Y a pesar de ser tan jóvenes!. . . Pero esto no debiera causarme asombro, es verdad, pues basta recordar que los hijos de los reyes son ya hombres desde su nacimiento. | |
| Now, Tabaqui knew as well as anyone else that there is nothing so unlucky as to compliment children to their faces. It pleased him to see Mother and Father Wolf look uncomfortable. | E Tabaki jan, sam kom oli, ke es zuy bade fo kisma tu laudi kinda al li-ney fas bli. Al jui, ta kan komo Mata e Patra Wulfa fa-konfusi. | А ведь Табаки знал не хуже всякого другого, что нет ничего опаснее, чем хвалить детей в глаза, и с удовольствием наблюдал, как смутились Мать и Отец Волки. | Es inútil decir que, como otro cualquiera, Tabaqui sabía que no hay nada tan fuera de lugar como elogiar a los niños estando ellos presentes, y que le divertía por extremo ver en situación embarazosa a mamá Loba y a papá Lobo. | jan- know zuy bade - worst kisma - lot (destiny) |
| Tabaqui sat still, rejoicing in the mischief that he had made, and then he said spitefully: | Tabaki sidi kyetem, al joi por he zwo nuksan, poy shwo dushtem: | Табаки сидел молча, радуясь тому, что накликал на других беду, потом сказал злобно: | Tabaqui permaneció inmóvil, gozando con el daño causado, y añadió luego, despechado: | dushte - evil, malicious |
| “Shere Khan, the Big One, has shifted his hunting grounds. He will hunt among these hills for the next moon, so he has told me.” | "Sher Khan, Grannik, he shifti suy shikarilok. Lu ve shikari hir in montalok duran sekwi-luna. Tak ta he shwo a me." | - Шер-Хан, Большой Тигр, переменил место охоты. Он будет весь этот месяц охотиться здесь, в горах. Так он сам сказал. | -Shere Khan el Grande ha cambiado de cazadero. Según me han dicho, cazará en estas colinas durante la próxima luna. | tak - so |
| Shere Khan was the tiger who lived near the Waingunga River, twenty miles away. | Sher Khan es tigro kel jivi bli Wainganga riva, pa dwashi milya fon guha. | Шер-Хан был тигр, который жил в двадцати милях от пещеры, у реки Вайнганги. | Shere Khan era el tigre que vivía cerca del río Waingunga, a cinco leguas de distancia. | |
| “He has no right!” Father Wolf began angrily—“By the Law of the Jungle he has no right to change his quarters without due warning. He will frighten every head of game within ten miles, and I—I have to kill for two, these days.” | "Ta bu hev raita!" - Patra Wulfa begin ira-nem. - "Segun Jangla Kanun ta bu hev raita fo shanji shikarilok sin treba-ney warna. Ta ve rasfobisi oli shikar pa shi milya sirkum, nau ke me... me mus shikari pur dwa". | - Не имеет права! - сердито начал Отец Волк. - По Закону Джунглей он не может менять место охоты, никого не предупредив. Он распугает всю дичь на десять миль кругом, а мне... мне теперь надо охотиться за двоих. | -Ningún derecho le asiste para ello -protestó enojado papá Lobo-. De acuerdo con la ley de la selva, debe advertirlo debidamente antes de cambiar de lugar. Asustará a toda la caza en dos leguas y media a la redonda; y, en este caso, yo... yo he de trabajar el doble. | kanun - law treba - require; it is necessary rasfobisi - scare/frighten away |
| “His mother did not call him Lungri [the Lame One] for nothing,” said Mother Wolf quietly. “He has been lame in one foot from his birth. That is why he has only killed cattle. Now the villagers of the Waingunga are angry with him, and he has come here to make our villagers angry. They will scour the jungle for him when he is far away, and we and our children must run when the grass is set alight. Indeed, we are very grateful to Shere Khan!” | "Ta-ney mata nami ta Langri [Topala] bu por nixa", - Mata Wulfa kyetem shwo. - Ta es topale pa un pata depos janma. Por to hi ta kili sol pashu. Nau Wainganga vilajer iri om ta, e ta lai ahir fo irisi nuy vilajer. Li ve trakangi jangla al shuki ta wen ta es yo wek, bat nu e nuy kinda ve mus lopi e salvi swa wen oni agnisi herba. Nu danki Sher Khan verem gro!" | - Мать недаром прозвала его Лангри (Хромой), - спокойно сказала Мать Волчица. - Он с самого рождения хромает на одну ногу. Вот почему он охотится только за домашней скотиной. Жители селений по берегам Вайнганги злы на него, а теперь он явился сюда, и у нас начнется то же: люди будут рыскать за ним по лесу, поймать его не сумеют, а нам и нашим детям придется бежать куда глаза глядят, когда подожгут траву. Право, нам есть за что благодарить Шер-Хана! | -Por algo su madre le puso por nombre Lungri (el Cojo) -musitó mamá Loba-. Es cojo de nacimiento, y por eso nunca pudo matar más que ganado. Ahora lo persiguen los campesinos de Waingunga, y se viene aquí a molestar a los nuestros. Ellos revolverán toda la selva buscándolo cuando ya esté lejos, y nosotros y nuestros hijos tendremos que huir cuando peguen fuego a la maleza. ¡Te digo que le estaremos muy agradecidos a Shere Khan! | topale - lame janma - birth pashu - cattle kangi - comb shuki - search, look for agni - fire agnisi - burn up, fire up |
| “Shall I tell him of your gratitude?” said Tabaqui. | "Ob me gai shwo a ta om yur danka?" - Tabaki shwo. | - Не передать ли ему вашу благодарность? - спросил Табаки. | -¿Quieren que se lo diga? -preguntó Tabaqui. | |
| “Out!” snapped Father Wolf. “Out and hunt with thy master. Thou hast done harm enough for one night.” | "Wek!" - ek-brai Patra Wulfa. - "Go wek shikari kun yur masta. Yu he zwo basta nuksan fo un nocha." | - Вон отсюда! - огрызнулся Отец Волк. - Вон! Ступай охотиться со своим господином! Довольно ты намутил сегодня. | -¡Fuera! -replicó papá Lobo, enfadado-. ¡Fuera de aquí y vete a cazar con tu amo! ¡Ya hiciste bastante daño esta noche! | |
| “I go,” said Tabaqui quietly. “Ye can hear Shere Khan below in the thickets. I might have saved myself the message.” | "Me go." - Tabaki shwo kalmem. - "Oni yo audi Sher Khan nichen in densika. Me mog-te fai sin shwo sey habar a yu". | - Я уйду, - спокойно ответил Табаки. - Вы и сами скоро услышите голос Шер-Хана внизу, в зарослях. Напрасно я трудился передавать вам эту новость. | -Me voy, -dijo suavemente Tabaqui. - Desde aquí puede oírse a Shere Khan allá abajo, en la espesura. Pude haberme ahorrado traerles esta noticia. | habar - (piece of) news |
| Father Wolf listened, and below in the valley that ran down to a little river he heard the dry, angry, snarly, singsong whine of a tiger who has caught nothing and does not care if all the jungle knows it. | Patra Wulfa slu. Nichen in dol, kel desendi a riva-ki, ta audi karke, ira-ney, grumbli-she, lente braisa de tigra kel he kapti nixa e bu shami ke ol jangla jan se. | Отец Волк насторожил уши: внизу, в долине, сбегавшей к маленькой речке, послышался сухой, злобный, ворчащий, заунывный рев тигра, который ничего не поймал и нисколько не стыдится того, что всем джунглям это известно. | Escuchó atentamente papá Lobo, y allá, en el valle que descendía hasta el río, oyó el seco, colérico, pérfido lamento del tigre cuando no ha podido cobrar ni una sola pieza, y poco le importa entonces que toda la selva lo sepa. | slu - listen, strain one's ears to hear karke - coarse, rude, rough brai - roar, bellow nichen - down, below |
| “The fool!” said Father Wolf. “To begin a night’s work with that noise! Does he think that our buck are like his fat Waingunga bullocks?” | "Stupida!" - Patra Wulfa shwo. - "Tu begin nocha-ney gunsa bay tal shum! Ob ta dumi ke nuy hiran es kom Wainganga-ney fet-ney oxa?" | - Дурак! - сказал Отец Волк. - Начинать таким шумом ночную работу! Неужели он думает, что наши олени похожи на жирных волов с Вайнганги? | -¡lmbécil! -exclamó papá Lobo. ¡Vaya una manera de empezar el trabajo metiendo semejante ruido! ¿Creerá acaso que nuestros gamos son como sus cebados bueyes de Waingunga? | gunsa - work (n) shum - noise dumi - think |
| “H’sh. It is neither bullock nor buck he hunts to-night,” said Mother Wolf. “It is Man.” | "Shsh! Ta shikari ni oxa ni hiran sedey", - Mata Wulfa shwo.-"Ta shikari Jen". | - Ш-ш! Он охотится нынче не за буйволом и не за оленем, - сказала Мать Волчица. - Он охотится за человеком. | -¡Chitón! No son bueyes ni gamos lo que caza esta noche -respondió mamá Loba-. Lo que hoy busca es al hombre. | |
| The whine had changed to a sort of humming purr that seemed to come from every quarter of the compass. It was the noise that bewilders woodcutters and gypsies sleeping in the open, and makes them run sometimes into the very mouth of the tiger. | Braisa shanji inu gro-urling kel sembli lai fon oli taraf pa same taim. Tal shum pinchanem fobisi baumkater e romale jen kel somni sub skay, koyves it mah li lopi yus inu muh de tigra. | Рев перешел в глухое ворчание, которое раздавалось как будто со всех сторон разом. Это был тот рев, который пугает лесорубов и цыган, ночующих под открытым небом, а иногда заставляет их бежать прямо в лапы тигра. | El plañidero grito se había convertido ya en algo como un zumbante ronquido que parecía llegar de todo el ámbito de la comarca. Era aquel rumor especial que turba a los leñadores y a toda la gente errante que duerme al raso, y que a veces los hace correr tan desatinados que se arrojan en las mismas fauces del tigre. | urli - purr lai - come taraf - side pinchanem - usually kati baum - cut wood/tree |
| “Man!” said Father Wolf, showing all his white teeth. “Faugh! Are there not enough beetles and frogs in the tanks that he must eat Man, and on our ground too!” | "Jen!" - Patra Wulfa shwo al diki oli suy blan denta. - "Fuy! Ob ye shao juk e bakak in chitan? Way ta treba chi Jen, yoshi in nuy ardalok? | - За человеком! - сказал Отец Волк, оскалив белые зубы. - Разве мало жуков и лягушек в прудах, что ему понадобилось есть человечину, да еще на нашей земле? | -¡Al hombre!... -dijo papá Lobo mostrando la doble hilera de blanquísimos dientes. - ¡Jaug! ¿No hay acaso suficientes escarabajos y ranas en los pozos, para que ahora se le ocurra comer carne humana. ¡Y de añadidura en terreno nuestro! | diki - show ye- there is/are shao - little bakak - frog chitan - pond |
| The Law of the Jungle, which never orders anything without a reason, forbids every beast to eat Man except when he is killing to show his children how to kill, and then he must hunt outside the hunting grounds of his pack or tribe. The real reason for this is that man-killing means, sooner or later, the arrival of white men on elephants, with guns, and hundreds of brown men with gongs and rockets and torches. Then everybody in the jungle suffers. The reason the beasts give among themselves is that Man is the weakest and most defenseless of all living things, and it is unsportsmanlike to touch him. They say too—and it is true—that man-eaters become mangy, and lose their teeth. | Jangla Kanun neva preskribi enisa sin kausa. It prohibi chi Jen, exepte wen oni talimi kinda komo kili. Dan oni gai shikari ausen shikarilok de swa-ney trupa o tribu. Reale kausa fo sey preskriba es ke jen-kiling ranem o tardem signifi laisa de blan jen on elefanta, kun banduk, e de brun jen kun gonga, raketa e torcha. Dan kadawan in jangla sta bade. E ti bestia shwo inter swa na kausa es ke Jen es zuy feble e sindefensa-ney jivika, also tu tachi ta es dosh. Yoshi li shwo (e es ver) ke jen-chier bikam psora-ney e lusi denta. | Закон Джунглей, веления которого всегда на чем-нибудь основаны, позволяет зверям охотиться на человека только тогда, когда они учат своих детенышей убивать. Но и тогда зверю нельзя убивать человека в тех местах, где охотится его стая или племя. Вслед за убийством человека появляются рано или поздно белые люди на слонах, с ружьями и сотни смуглых людей с гонгами, ракетами и факелами. И тогда приходится худо всем жителям джунглей. А звери говорят, что человек - самое слабое и беззащитное из всех живых существ и трогать его недостойно охотника. Они говорят также - и это правда, - что людоеды со временем паршивеют и у них выпадают зубы. | La ley de la selva -que nunca ordena algo sin tener motivo para ello- prohíbe a toda fiera que coma hombre, excepto en el caso de que ésta mate para enseñar a sus pequeñuelos a matar; pero, aun en este caso, es necesario que cace fuera del cazadero de su manada o tribu. La verdadera causa de esta disposición, es que toda humana matanza trae consigo, tarde o temprano, los hombres blancos montados en elefantes y armados de fusiles, acompañados de algunos centenares de hombres de color con batintines, cohetes y antorchas. Y entonces a todo el mundo en la selva le toca sufrir. Por lo que toca a la razón que entre sí se dan las fieras, es que alegan que el hombre es el más débil e indefenso de todos los seres vivientes, y que no es digno de un cazador poner la mano sobre él. Alegan también -y es cierto- que los devoradores de hombres se vuelven sarnosos y pierden los dientes. | talimi - teach rane - early banduk - rifle also - so, therefore, thus dosh - vice, defect, flaw psora - any evident skin disease psora-ney - mangy, scabby |
| The purr grew louder, and ended in the full-throated “Aaarh!” of the tiger’s charge. | Urling fa-laute e fini bay guruhi-she "Aarrr!" de tigra-ney ataka. | Ворчание стало слышнее и закончилось громовым "А-а-а!" тигра, готового к прыжку. | El ronquido se hizo más intenso y finalmente terminó con el ¡Aaar! que lanza el tigre a plena voz en el momento de atacar. | guruhi - to thunder |
| Then there was a howl—an untigerish howl—from Shere Khan. “He has missed,” said Mother Wolf. “What is it?” | Poy ye wula - butigralik wula - fon Sher Khan. "Ta bu trefi",- Mata Wulfa shwo.-"Way?" | Потом раздался вой, непохожий на тигриный, - вой Шер-Хана. - Он промахнулся, - сказала Мать Волчица. - Почему? | Se oyó entonces un aullido -impropio de un tigre-, lanzado por Shere Khan. "Erró el golpe -dijo mamá Loba-. ¿Qué sucede?" | |
| Father Wolf ran out a few paces and heard Shere Khan muttering and mumbling savagely as he tumbled about in the scrub. | Patra Wulfa lopi aus guha pa kelke stepa e audi ira-ney grumbling de Sher Khan kel muvi-turni in bush. | Отец Волк отбежал на несколько шагов от пещеры и услышал раздраженное рычание Шер-Хана, ворочавшегося в кустах. | Salió papá Lobo y corrió la distancia de unos cuantos pasos, y oyó a Shere Khan murmurando y gruñendo furiosamente, en tanto se revolcaba en la maleza. | |
| “The fool has had no more sense than to jump at a woodcutter’s campfire, and has burned his feet,” said Father Wolf with a grunt. “Tabaqui is with him.” | "Sey stupido bu hev rasum, ta he salti inu baumkater-ney agni e ek-jal patas". - Patra Wulfa shwo al farfari. - "Tabaki es kunem". | - Этот дурак обжег себе лапы. Хватило же ума прыгать в костер дровосека! - фыркнув, сказал Отец Волк. - И Табаки с ним. | -A ese necio se le ocurrió nada menos que saltar por encima del fuego encendido por unos leñadores, y se le quemaron las patas -dijo papá Lobo, con mal humor, gruñendo-. Tabaqui está allí, con él. | rasum - reason, mind jal - burn farfari - snort, sniff |
| “Something is coming uphill,” said Mother Wolf, twitching one ear. “Get ready.” | "Koywan zai lai uupar monta", - Mata Wulfa shwo al ek-muvi un aur. - "Fa-tayar". | - Кто-то взбирается на гору, - сказала Мать Волчица, шевельнув одним ухом. - Приготовься. | -Alguien sube por la colina -observó mamá Loba enderezando una oreja. Prepárate. | tayar - ready |
| The bushes rustled a little in the thicket, and Father Wolf dropped with his haunches under him, ready for his leap. Then, if you had been watching, you would have seen the most wonderful thing in the world—the wolf checked in mid-spring. He made his bound before he saw what it was he was jumping at, and then he tried to stop himself. The result was that he shot up straight into the air for four or five feet, landing almost where he left ground. | Bush susu idyen in densika. Patra Wulfa inklini swa al tayari salti. Poy, si yu wud kan, yu wud vidi zuy astoni-she kosa in munda - komo wulfa stopi al haf-salta. Ta fai salta bifoo vidi a kwo ta salti, e poy ta trai stopi swa. Resulta es ke ta salti uupar pa char-pet futa e landi hampi pa toy plasa wo ta he lyu arda. | Кусты в чаще слегка зашуршали, и Отец Волк присел на задние лапы, готовясь к прыжку. И тут если бы вы наблюдали за ним, то увидели бы самое удивительное на свете - как волк остановился на середине прыжка. Он бросился вперед, еще не видя, на что бросается, а потом круто остановился. Вышло так, что он подпрыгнул кверху на четыре или пять футов и сел на том же месте, где оторвался от земли. | Crujieron levemente las hierbas en la espesura; papá Lobo se agachó, pronto a dar el salto, con los cuartos traseros junto a la tierra. De haber estado allí en acecho, hubieran podido ver ustedes la cosa más maravillosa del mundo: en el preciso momento de estar saltando, se detuvo el lobo. Brincó antes de haber visto contra qué se lanzaba, y, repentinamente, trató de detenerse. El resultado fue que salió disparado hacia arriba, verticalmente, hasta un metro o metro y medio de altura, y luego cayó de nuevo en el mismo lugar. | susu - rustle hampi - almost lyu - leave |
| “Man!” he snapped. “A man’s cub. Look!” | "Jen!" - ta ek-grauli. - "Jen-ney kinda. Kan ba!" | - Человек! - огрызнулся он. - Человечий детеныш! Смотри! | -¡Un hombre! -exclamó disgustado. Un cachorro humano. ¡Mira! | |
| Directly in front of him, holding on by a low branch, stood a naked brown baby who could just walk—as soft and as dimpled a little atom as ever came to a wolf’s cave at night. He looked up into Father Wolf’s face, and laughed. | Yus bifoo ta, al fa-teni bay niche brancha, un nude brun bebi zai stan, bebi kel yus he en-janmog pedi. Tal syao, mole jiva-ney tuan do yamakin gwo nulves lai a wulfa-ney guha pa nocha. Ta kan Patra-Wulfa-ney okos e ridi. | Прямо перед ним, держась за низко растущую ветку, стоял голенький смуглый ребенок, едва научившийся ходить, - мягкий, весь в ямочках, крохотный живой комочек. Такой крохотный ребенок еще ни разу не заглядывал в волчье логово ночной порой. Он посмотрел в глаза Отцу Волку и засмеялся. | Frente a él, apoyado en una rama baja, se erguía, enteramente desnudo, un niño moreno que apenas sabía andar: una cosa, la más simpática y pequeña, la más fina y gordinflona que jamás se había presentado de noche ante la caverna de un lobo. Miró a éste cara a cara y se rió. | janmog - can (know how to) tuan - lump, clod, clot yama - pit yamakin - dimple |
| “Is that a man’s cub?” said Mother Wolf. “I have never seen one. Bring it here.” | "Jen-ney kinda ku?" - Mata Wulfa shwo. - "Me bu gwo vidi li. Bringi ta ahir". | - Это и есть человечий детеныш? - спросила Мать Волчица. - Я их никогда не видала. Принеси его сюда. | -¿Es eso un cachorro de hombre? -dijo mamá Loba-. Nunca vi ninguno. Tráelo. | |
| A Wolf accustomed to moving his own cubs can, if necessary, mouth an egg without breaking it, and though Father Wolf’s jaws closed right on the child’s back not a tooth even scratched the skin as he laid it down among the cubs. | Eni Wulfa abyasi-ney a porti suy yunwulfa mog, si treba, porti ovo in muh sin rupti it. Obwol Patra-Wulfa-ney jabras klosi yus pa kinda-ney bey, nul denta lyu iven skrapa on derma, wen ta pon ta inter yunwulfa. | Волк, привыкший носить своих волчат, может, если нужно, взять в зубы яйцо, не раздавив его, и хотя зубы Отца Волка стиснули спинку ребенка, на коже не осталось даже царапины, после того как он положил его между волчатами. | Un lobo, si es preciso, puede llevar un huevo en el hocico sin romperlo, pues está acostumbrado a mover de un lado al otro a sus propios pequeñuelos; de esta manera, aunque se juntaron las quijadas de papá Lobo sobre la espalda del niño, ni un solo diente le arañó la piel, la que apareció intacta al colocarlo aquel entre los lobatos. | jabra - jaw bey - back, dorsum |
| “How little! How naked, and—how bold!” said Mother Wolf softly. The baby was pushing his way between the cubs to get close to the warm hide. “Ahai! He is taking his meal with the others. And so this is a man’s cub. Now, was there ever a wolf that could boast of a man’s cub among her children?” | "Es ya syao! Ga nude... e ga kuraja-ney!" - Mata Wulfa shwo mulem. Bebi zai trai geti bli warme mao al raspushi yunwulfa. - "Oo! Ta zai chifan kun otres. Also walaa jen-ney kinda. Ob enives gwo ye wulfina kel mog chuyshu om jen-ney kinda inter suy-las? | - Какой маленький! Совсем голый, а какой смелый! - ласково сказала Мать Волчица. (Ребенок проталкивался среди волчат поближе к теплому боку.) - Ой! Он сосет вместе с другими! Так вот он какой, человечий детеныш! Ну когда же волчица могла) похвастаться, что среди ее волчат есть человечий детеныш! | -¡Qué pequeño! ¡Qué desnudo! Y... ¡qué atrevido! -dijo dulcemente mamá Loba. El niño se abría paso entre los cachorros para arrimarse al calor de la piel-. ¡Vaya! Ahora come con los demás. De manera que éste es un cachorro de hombre, ¿eh? ¡A ver si hubo nunca un lobo que pudiera jactarse de contar con uno que estuviera entre sus hijos!... | mule - tender, mild, gentle geti - get (somewhere) chifan - have a meal chuyshu - boast |
| “I have heard now and again of such a thing, but never in our Pack or in my time,” said Father Wolf. “He is altogether without hair, and I could kill him with a touch of my foot. But see, he looks up and is not afraid.” | "Me gwo audi kelkeves om tal kosa, bat bu in nuy Trupa e bu in may taim". - Patra Wulfa shwo.- "Ta es ga sinmao-ney. Me wud mog kili ta bay un tacha de pata. Kan ba, ta zai kan bu fobi." | - Я слыхал, что это бывало и раньше, но только не в нашей Стае и не в мое время, - сказал Отец Волк. - Он совсем безволосый, и я мог бы убить его одним шлепком. Погляди, он смотрит и не боится. | -De eso oí hablar algunas veces, pero nunca respecto de nuestra manada o que hubiera ocurrido en mis tiempos -contestó papá Lobo-. Carece completamente de pelo y bastaría que yo lo tocara con el pie para matarlo. Pero, mira: nos ve y ni siquiera tiene miedo. | |
| The moonlight was blocked out of the mouth of the cave, for Shere Khan’s great square head and shoulders were thrust into the entrance. Tabaqui, behind him, was squeaking: “My lord, my lord, it went in here!” | Luna-luma fa-wek fon guha-muh: gran kwadra-ney kapa e plechas de Sher Khan fa-sovi inu zinsa. Tabaki skwili baken ta: "Masta, masta, ta zin-te hir hi!" | Лунный свет померк в устье пещеры: большая квадратная голова и плечи Шер-Хана загородили вход. Табаки визжал позади него: - Господин, господин, он вошел сюда! | De pronto, el resplandor de la luna que penetraba por la boca de la caverna quedó interceptado por la enorme cabeza cuadrada y por una parte del pecho de Shere Khan que se asomaba a la entrada. Tabaqui, detrás de él, le decía con voz aguda: -¡Señor, señor, se metió aquí! | plecha - shoulder sovi - thrust, shove, poke zin - enter, go in zinsa - entrance |
| “Shere Khan does us great honor,” said Father Wolf, but his eyes were very angry. “What does Shere Khan need?” | "Sher Khan fai gro-honor a nu", - Patra Wulfa shwo, bat suy okos es muy ira-ney. - "Kwo Sher Khan treba?" | - Шер-Хан делает нам большую честь, - сказал Отец Волк, но глаза его злобно сверкнули. - Что нужно Шер-Хану? | -Shere Khan nos honra por extremo con su visita -dijo papá Lobo, pero sus iracundos ojos desmentían sus palabras-. ¿Qué desea Shere Khan? | |
| “My quarry. A man’s cub went this way,” said Shere Khan. “Its parents have run off. Give it to me.” | "May shikar. Jen-ney kinda zin-te hir." - Sher Khan shwo. - "Suy mata-patra he lopi wek. Dai ta a me". | - Мою добычу! Человеческий детеныш вошел сюда, - сказал Шер-Хан. - Его родители убежали. Отдайте его мне. | -Mi presa. Un cachorro humano pasó por aquí. Sus padres huyeron. Dámelo. | |
| Shere Khan had jumped at a woodcutter’s campfire, as Father Wolf had said, and was furious from the pain of his burned feet. But Father Wolf knew that the mouth of the cave was too narrow for a tiger to come in by. Even where he was, Shere Khan’s shoulders and forepaws were cramped for want of room, as a man’s would be if he tried to fight in a barrel. | Sher Khan he salti inu baumkater-ney agni, kom Patra Wulfa shwo-te, e nau ta zai sta pa furia por tunga in jal-ney patas. Bat Patra Wulfa jan ke muh de guha es tro tange fo tigra. Iven dar wo ta zai stan, ta bu mog muvi plechas e patas. Ta sta sam tange kom jen kel wud yao batali inen barela. | Шер-Хан прыгнул в костер дровосека, как и говорил Отец Волк, обжег себе лапы и теперь бесился. Однако Отец Волк отлично знал, что вход в пещеру слишком узок для тигра. Даже там, где Шер-Хан стоял сейчас, он не мог пошевельнуть ни плечом, ни лапой. Ему было тесно, как человеку, который вздумал бы драться в бочке. | Como dijo papá Lobo, Shere Khan había saltado por encima de un fuego encendido por los leñadores, y se sentía furioso por el dolor de las quemaduras que tenía en las patas. Sin embargo, papá Lobo sabía muy bien que la boca de la caverna era suficientemente estrecha como para que no pudiera pasar por ella el tigre. Aun en el sitio donde se encontraba Shere Khan, tenía que encoger penosamente sus patas y la parte superior de su pecho, como le sucedería a un hombre que intentara pelear con otro dentro de una cuba. | tunga - pain tange - tight, narrow |
| “The Wolves are a free people,” said Father Wolf. “They take orders from the Head of the Pack, and not from any striped cattle-killer. The man’s cub is ours—to kill if we choose.” | "Wulfas es libre jenmin", - Patra Wulfa shwo. - "Li obedi sol Shefa de Trupa, bu eni stripa-ney pashu-kiler. Jen-ney kinda es nu-ney. Nu selfa kili ta si nu yao." | - Волки - свободный народ, - сказал Отец Волк. - Они слушаются только Вожака Стаи, а не всякого полосатого людоеда. Человечий детеныш наш. Захотим, так убьем его и сами. | -Los lobos son un pueblo libre -le respondió papá Lobo-. Sólo obedecen las órdenes del jefe de su manada y no las de un pintarrajeado cazador de reses como tú. El cachorro de hombre es nuestro... para matarlo, si nos place. | jenmin - people yao - want |
| “Ye choose and ye do not choose! What talk is this of choosing? By the bull that I killed, am I to stand nosing into your dog’s den for my fair dues? It is I, Shere Khan, who speak!” | "Si yu yao, si yu bu yao... Me bu yao shwo om kwo yu yao! Kasam do me kili na govo, ob me mus stan al sovi nos inu yur doga-ney lagilok, dabe pai may juste shikar? Me hi, Sher Khan, zai shwo!" | - "Захотим, захотим! " Какое мне дело? Клянусь буйволом, которого я убил, долго мне еще стоять, уткнувшись носом в ваше собачье логово, и ждать того, что мне полагается по праву? Это говорю я, Шер-Хан! | -¡Si nos place! ¡Si nos place! ¿Qué significa eso de si nos place o no? ¡Por el toro que maté! ¡Es cosa de preguntarse hasta cuándo debo estar oliendo esta perruna guarida, para que se me entregue lo que en justicia se me debe! ¡Soy yo, Shere Khan, el que les habla! | kasam - oath pai - get, receive, obtain |
| The tiger’s roar filled the cave with thunder. Mother Wolf shook herself clear of the cubs and sprang forward, her eyes, like two green moons in the darkness, facing the blazing eyes of Shere Khan. | Tigra-ney braisa fulisi guha bay guruhing. Mata Wulfa weksheiki yunwulfa e salti avan. Suy okos, simile a dwa grin luna in tumitaa, miti agnilik okos de Sher Khan. | Рев тигра наполнил пещеру громовыми раскатами. Мать Волчица, стряхнув с себя волчат, прыгнула вперед, и ее глаза, похожие во мраке на две зеленые луны, встретились с горящими глазами Шер-Хана. | Por todos los rincones de la caverna resonó el rugido del tigre. Separándose de los lobatos mamá Loba se adelantó, fijando sus ojos en los ojos llameantes de Shere Khan; y los ojos de la loba parecían dos verdes lunas brillando en la oscuridad. | tume - dark tumitaa - darkness |
| “And it is I, Raksha [The Demon], who answers. The man’s cub is mine, Lungri—mine to me! He shall not be killed. He shall live to run with the Pack and to hunt with the Pack; and in the end, look you, hunter of little naked cubs—frog-eater—fish-killer—he shall hunt thee! Now get hence, or by the Sambhur that I killed (I eat no starved cattle), back thou goest to thy mother, burned beast of the jungle, lamer than ever thou camest into the world! Go!” | "Me hi, Raksha [Demon], jawabi. Jen-ney kinda es me-ney, Langri, me-ney hi! Ta bu ve gei kili. Ta ve jivi, ta ve lopi kun Trupa e shikari kun Trupa! Yu chauki, shikari-sha fo nude kinda, bakak-chier, fish-kiler, - taim lai e ta shikari yu! Nau go ba wek, jal-ney bestia de jangla, otrem (kasam do me kili na hiran - me bu chi hungi-ney pashu) yu ve go a mortalok pyu topale kem al janma! Wek!" | - А отвечаю я, Ракша (Демон): человечий детеныш мой, Лангри, и останется у меня! Его никто не убьет. Он будет жить и охотиться вместе со Стаей и бегать вместе со Стаей! Берегись, охотник за голыми детенышами, рыбоед, убийца лягушек, - придет время, он поохотится за тобой! А теперь убирайся вон или, клянусь оленем, которого я убила (я не ем падали), ты отправишься на тот свет хромым на все четыре лапы, паленое чудище джунглей! Вон отсюда! | -Y yo soy Raksha (el demonio), quien te contesta. El cachorro humano es mío, Lungri, mío y muy mío. No se le matará. Vivirá y correrá junto con nuestra manada y cazará con ella; y, finalmente, y atienda bien su merced, señor cazador de desnudos cachorrillos..., devorador de ranas... matador de pocos..., finalmente, él será quien, a su vez, lo cace a usted. Así que, ahora, ¡lárguese!, o por el sambliur que maté -pues yo no como ganado hambriento-, le aseguro, fiera chamuscada de las selvas, que volverá su merced al regazo de su madre más coja aún que al venir al mundo. ¡Lárguese! | jawabi - to answer chauki - be cautios |
 |
| Father Wolf looked on amazed. He had almost forgotten the days when he won Mother Wolf in fair fight from five other wolves, when she ran in the Pack and was not called The Demon for compliment’s sake. Shere Khan might have faced Father Wolf, but he could not stand up against Mother Wolf, for he knew that where he was she had all the advantage of the ground, and would fight to the death. So he backed out of the cave mouth growling, and when he was clear he shouted: | Patra Wulfa kan ela al astoni. Ta he hampi fogeti toy taim wen ta pai-te Mata Wulfa in juste batala kontra pet otre wulfa, toy taim, wen ela he lopi kun Trupa e nami Demon bu por jamile worda. Sher Khan wud mog batali kontra Patra Wulfa, bat ta bu osi batali kontra Mata Wulfa, bikos ta jan ke ela hev avantaja de loko e ke ela ve batali til morta. Also ta bakmuvi aus guha-muh al grauli. Wen ta es ausen, ta brai: | Отец Волк смотрел на нее в изумлении. Он успел забыть то время, когда отвоевывал Мать Волчицу в открытом бою с пятью волками, то время, когда она бегала вместе со Стаей и недаром носила прозвище Демон". Шер-Хан не побоялся бы Отца Волка, но с Матерью Волчицей он не решался схватиться: он знал что перевес на ее стороне и что она будет драться не на жизнь, а на смерть. Ворча, он попятился назад и, почувствовав себя на свободе, заревел: | Papá Lobo la miró con aire estupefacto... Ya casi había olvidado aquellos tiempos en que ganó a mamá Loba en fiero combate con cinco lobos, cuando ella tomaba parte en las correrías de la manada; llamarla Demonio no era un mero cumplido. Quizás Shere Khan hubiera desafiado a papá Lobo, pero no podía resistirse contra mamá Loba; sabía que, en el lugar en que se encontraban, todas las ventajas eran para ella y lucharía hasta morir. Se retiró, pues, rezongando, de la boca dc la caverna, y, cuando se vio libre, gritó: | |
| “Each dog barks in his own yard! We will see what the Pack will say to this fostering of man-cubs. The cub is mine, and to my teeth he will come in the end, O bush-tailed thieves!” | "Kada doga wauwau in swa-ney korta! Nu sal kan kwo Trupa shwo om adopti Jen-ney kinda. Kinda es me-ney, e pa fin me pai ta inu denta, oo chori-shas do longmao-ney kauda!" | - На своем дворе всякая собака лает! Посмотрим, что скажет Стая насчет приемыша из людского племени! Детеныш мой, и рано или поздно я его съем, о вы, длиннохвостые воры! | -¡Cada lobo aúlla en su caverna! Veremos qué dice la manada acerca de eso de criar cachorros humanos. El cachorro es mío, y finalmente vendrá a parar a mis dientes!. ¡Rabiosos! ¡ Ladrones! | chori - steal chori-sha - thief |
| Mother Wolf threw herself down panting among the cubs, and Father Wolf said to her gravely: | Mata Wulfa mah swa lwo inter kinda, al spiri gro. Patra Wulfa shwo a ela gravem: | Мать Волчица, тяжело дыша, бросилась на землю около своих волчат, и Отец Волк сказал ей сурово: | Jadeante se echó de nuevo mamá Loba entre sus lobatos, y papá Lobo díjole gravemente: | |
| “Shere Khan speaks this much truth. The cub must be shown to the Pack. Wilt thou still keep him, Mother?” | "Al sey ves Sher Khan es prave. Gai diki kinda a Trupa. Ob yu haishi yao mah ta resti, Mata? | - На этот раз Шер-Хан говорит правду: детеныша надо показать Стае. Ты все-таки хочешь оставить его себе, Мать? | -Mucho hay de verdad en lo que dijo Shere Khan. Es necesario enseñar el cachorro a la manada. ¿Persistes en guardártelo, mamá? | haishi - still |
| “Keep him!” she gasped. “He came naked, by night, alone and very hungry; yet he was not afraid! Look, he has pushed one of my babes to one side already. And that lame butcher would have killed him and would have run off to the Waingunga while the villagers here hunted through all our lairs in revenge! Keep him? Assuredly I will keep him. Lie still, little frog. O thou Mowgli—for Mowgli the Frog I will call thee—the time will come when thou wilt hunt Shere Khan as he has hunted thee.” | "Mah ta resti!' - Ela shwo al spiri mushkilem. - "Ta he lai nude, pa nocha, sole e gro-hunga-ney; yedoh ta bu he fobi! Kan ba, ta yo pushi-te un de may kinda a flanka. E toy topale masuyuan wud kili ta e weklopi a Wainganga, duran ke vilajer pa venja wud shikari hir tra oli nuy lagilok! Mah ta resti? Sertem, ta resti. Lagi ba kyetem, syao bakak. Oo Maugli - me ve nami yu Bakak Maugli - taim ve lai wen yu shikari Sher Khan, kom ta he shikari yu." | - Оставить себе? - тяжело водя боками, сказала Волчица. - Он пришел к нам совсем голый, ночью, один, и все же он не боялся! Смотри, он уже оттолкнул одного из моих волчат! Этот хромой мясник убил бы его и убежал на Вайнгангу, а люди в отместку разорили бы наше логово. Оставить его? Да, я его оставлю. Лежи смирно, лягушонок! О Маугли - ибо Лягушонком Маугли я назову тебя, - придет время, когда ты станешь охотиться за Шер-Ханом, как он охотился за тобой. | -¡Guardarlo! -respondió ella suspirando-. Desnudo vino, de noche, hambriento y solo, y, con todo, no tenía miedo. Mira: ya echó a un lado a uno de mis hijos. ¡Y ese carnicero cojo quería matarlo y escaparse después al Waingunga, en tanto que los campesinos, en venganza, venían aquí al ojeo en nuestros cubiles! ¡Guardarlo! ¡Por supuesto que lo guardaré! Acuéstate quietecito, renacuajo. Vendrá el tiempo, Mowgli -porque en adelante llamaré a su merced Mowgli, la rana- en que no sea usted el cazado por Shere Khan, sino quien le cace a él. | mushkile - difficult masuyuan - butcher |
| “But what will our Pack say?” said Father Wolf. | "Bat kwo Trupa shwo?" - Patra Wulfa shwo. | - Но что скажет наша Стая? - спросил Отец Волк. | -Pero, ¿qué dirá nuestra manada? -dijo papá Lobo. | |
| The Law of the Jungle lays down very clearly that any wolf may, when he marries, withdraw from the Pack he belongs to. But as soon as his cubs are old enough to stand on their feet he must bring them to the Pack Council, which is generally held once a month at full moon, in order that the other wolves may identify them. After that inspection the cubs are free to run where they please, and until they have killed their first buck no excuse is accepted if a grown wolf of the Pack kills one of them. The punishment is death where the murderer can be found; and if you think for a minute you will see that this must be so. | Jangla Kanun shwo muy klarem ke eni wulfa mog kwiti Trupa afte ke ta gami. Bat tuy ke suy kinda en-mog go bay swa-ney patas, ta gai mah-lai li a Trupa Konsilum, kel pinchanem gei jami un ves per mes al fule luna, dabe diki li a otre wulfa. Afte sey examina kinda mog lopi wo unkwe li yao. Si koy adulte wulfa de Trupa kili un de li bifoo ke li kili swa-ney un-ney hiran, fo ta skusa yok. Puna es morta, dar wo kiler gei findi. Si yu dumi idyen, yu ve samaji ke gai bi tak hi. | Закон Джунглей говорит очень ясно, что каждый волк, обзаводясь семьей, может покинуть свою Стаю. Но как только его волчата подрастут и станут на ноги, он должен привести их на Совет Стаи, который собирается обычно раз в месяц, во время полнолуния, и показать всем другим волкам. После этого волчата могут бегать где им вздумается, и пока они не убили своего первого оленя, нет оправдания тому из взрослых волков, который убьет волчонка. Наказание за это - смерть, если только поймают убийцу. Подумай с минуту, и ты сам поймешь, что так и должно быть. | La ley de la selva ordena terminantemente que cualquier lobo, al casarse, puede retirarse de la manada a que pertenece; pero también que, tan pronto como los cachorros tengan edad suficiente para sostenerse en pie, deberá llevarlos al Consejo de la manada con el fin de que los otros lobos puedan identificarlos; el Consejo se celebra una vez al mes, al resplandor de la luna llena. Después de la inspección, quedan en libertad los lobatos para correr por donde les plazca; hasta que no hayan matado al primer gamo, no se admite ninguna excusa en favor del lobo de la manada que sea ya mayor y mate a alguno de los lobatos. Al asesino se le impone como castigo la pena de muerte, donde pueda encontrársele; si se piensa durante un momento sobre esto, se verá que es realmente lo justo. | gami - marry jami - gather idyen - a bit, a little samaji - understand tak hi - exactly so |
| Father Wolf waited till his cubs could run a little, and then on the night of the Pack Meeting took them and Mowgli and Mother Wolf to the Council Rock—a hilltop covered with stones and boulders where a hundred wolves could hide. Akela, the great gray Lone Wolf, who led all the Pack by strength and cunning, lay out at full length on his rock, and below him sat forty or more wolves of every size and color, from badger-colored veterans who could handle a buck alone to young black three-year-olds who thought they could. The Lone Wolf had led them for a year now. He had fallen twice into a wolf trap in his youth, and once he had been beaten and left for dead; so he knew the manners and customs of men. There was very little talking at the Rock. The cubs tumbled over each other in the center of the circle where their mothers and fathers sat, and now and again a senior wolf would go quietly up to a cub, look at him carefully, and return to his place on noiseless feet. Sometimes a mother would push her cub far out into the moonlight to be sure that he had not been overlooked. Akela from his rock would cry: “Ye know the Law—ye know the Law. Look well, O Wolves!” And the anxious mothers would take up the call: “Look—look well, O Wolves!” | Patra Wulfa weiti til ke suy kinda mog lopi idyen, e poy, pa nocha de Trupa Mita, dukti li e Maugli e Mata Wulfa a Konsilum Roka. It es uupara de kolina, kovri-ney bay ston e gro-ston, wo sto wulfa mog ahfi. Akela, un gran grey Sole Wulfa, es shefa de Trupa por suy fortitaa e kushalitaa. Ta zai lagi, stiri-ney pa ol longitaa, on suy roka. Nichen fon ta ye charshi o pyu wulfa do kada sais e kolor, fon barsuk-kolor-ney veteran kel mog duyfu bufal pa sole til yunge swate tri-yar-wan kel dumi ke li mog zwo sama. Sole Wulfa es li-ney shefa yo duran un yar. In yungitaa ta he lwo inu wulfa-yama dwa ves; unves oni gro-bati ta e poy lyu, dumi-yen ke ta he morti; also ta jan manera e abyas de jen. Oni hampi bu shwo pa Konsilum Roka. Yunwulfa kalabi in mida, li-ney mata-patra sidi sirkum pa ronda. Fon taim a taim koy adulte wulfa kyetem lai a koy kinda, kan ta atentem e returni a suy plasa sinshum-nem. Koyves koy mata pushi suy kinda inu luna-luma, fo sta sigure om ke oni merki ta. Akela voki fon suy roka: "Yu jan Kanun. Yu jan Kanun. Kan ba hao, oo Wulfas!" E kuydi-she matas kovoki: "Kan-kan hao, oo Wulfas!" | Отец Волк подождал, пока его волчата подросли и начали понемногу бегать, и в одну из тех ночей, когда собиралась Стая, повел волчат, Маугли и Мать Волчицу на Скалу Совета. Это была вершина холма, усеянная большими валунами, за которыми могла укрыться целая сотня волков. Акела, большой серый волк-одиночка, избранный вожаком всей Стаи за силу и ловкость, лежал на скале, растянувшись во весь рост. Под скалой сидело сорок с лишним волков всех возрастов и мастей - от седых, как барсуки, ветеранов, расправлявшихся в одиночку с буйволом, до молодых черных трехлеток, которые воображали, что им это тоже под силу. Волк-одиночка уже около года был их вожаком. В юности он два раза попадал в волчий капкан, однажды люди его избили и бросили, решив, что он издох, так что нравы и обычаи людей были ему знакомы. На Скале Совета почти никто не разговаривал. Волчата кувыркались посередине площадки. кругом сидели их отцы и матери. Время от времени один из взрослых волков поднимался неторопливо подходил к какому-нибудь волчонку, пристально смотрел на него и возвращался на свое место, бесшумно ступая. Иногда мать выталкивала своего волчонка в полосу лунного света, боясь, что его не заметят. Акела взывал со своей скалы: "Закон вам известен, Закон вам известен! Смотрите же, о волки!"И заботливые матери подхватывали: "Смотрите же, смотрите хорошенько, о волки!" | Papá Lobo esperó un poco hasta que sus cachorros pudieran corretear un poco, y luego, la noche de la reunión de toda la manada, los cogió, junto con Mowgli y con mamá Loba, y llevó a todos a la Peña del Consejo, que era una cima cubierta de piedras y guijarros en donde podían ocultarse un centenar de lobos. Echado cuan largo era sobre su peña, estaba Akela, el enorme y gris Lobo Solitario que había llegado a ser jefe de la manada gracias a su fuerza y habilidad. Más abajo se sentaban unos cuarenta lobos de todos tamaños y colores: había veteranos de color de tejón que podían enfrentarse a solas con un gamo, y había también lobos de tres años de edad que sólo presumían que habían de poder. Desde hacía un año, el Lobo Solitario los guiaba a todos. Allá en su juventud había caído dos veces en una trampa; en otra ocasión había sido apaleado hasta darlo por muerto. Sabía muy bien, pues, los usos y costumbres de los hombres. Se habló muy poco en la reunión de la Peña. Caían y tropezaban unos contra otros los lobatos en el centro del círculo donde se sentaban sus respectivos padres y madres. De cuando en cuando, un lobo anciano se dirigía en silencio hacia uno de los cachorros, lo miraba atentamente y se volvía a su sitio sin producir el menor ruido. De pronto, una madre empujaba a su lobato hacia la luz de la luna para estar segura de que no había pasado inadvertido. Akela, desde su peña, gritaba: "Ya saben lo que dice la ley; ya lo saben. ¡Miren bien, lobos!" Y las madres, ansiosas, repetían: "¡Miren! ¡Miren bien, lobos!" | sto - hundred kushale - deft, skilful, clever barsuk - badger duyfu - cope with, manage, overcome swate - black lwo - fall abyas - habit hampi - almost kalabi - tumble, somersault sinshum-ney - noiseless hao - good, well |
 |
| At last—and Mother Wolf’s neck bristles lifted as the time came—Father Wolf pushed “Mowgli the Frog,” as they called him, into the center, where he sat laughing and playing with some pebbles that glistened in the moonlight. | Pa fin (Mata-Wulfa-ney galsa borsti al ke taim lai) Patra Wulfa pushi "Bakak Maugli", kom li nami ta, inu mida. Maugli en-sidi, ridi e plei kun ronde ston-ki kel brili in luna-luma. | Наконец - и мать Волчица вся ощетинилась, когда подошла их очередь, - Отец Волк вытолкнул на середину круга Лягушонка Маугли. Усевшись на землю, Маугли засмеялся и стал играть камешками, блестевшими в лунном свете. | Al cabo, llegó el momento -y a mamá Loba se le erizaron todos los pelos del cuello- en que papá empujó a "Mowgli, la rana", corno lo llamaban, hacia el centro. Mowgli se sentó allí, riendo y jugando con algunos guijarros a los que hacía brillar la luz de la luna. | pa fin - finally, at last galsa - neck borsti - to bristle |
| Akela never raised his head from his paws, but went on with the monotonous cry: “Look well!” A muffled roar came up from behind the rocks—the voice of Shere Khan crying: “The cub is mine. Give him to me. What have the Free People to do with a man’s cub?” Akela never even twitched his ears. All he said was: “Look well, O Wolves! What have the Free People to do with the orders of any save the Free People? Look well!” | Akela bu lifti kapa fon patas. Ta voki for pa same dao: "Kan ba hao!" Gluhe graula lai fon baken roka, es vos de Sher Khan kel krai: "Sey kinda es me-ney. Dai ta a me. Ob Libre Jenmin treba jen-ney kinda?" Akela bu iven muvi aur. Ta shwo sol: "Kan ba hao, Wulfas! Ob Libre Jenmin mus obedi gariba? Kan hao!" | Акела ни разу не поднял головы, лежавшей на передних лапах, только время от времени все так же повторял: "Смотрите, о волки!" Глухой рев донесся из-за скалы - голос Шер-Хана: "Детеныш мой! Отдайте его мне! Зачем Свободному Народу человечий детеныш?" Но Акела даже ухом не повел. Он сказал только: "Смотрите, о волки! Зачем Свободному Народ слушать чужих? Смотрите хорошенько!" | Sin levantar la cabeza, que hacía descansar sobre sus patas, Akela continuaba profiriendo su monótono grito: "¡Miren bien!" Se elevó un sordo rugido detrás de las rocas. Era la voz de Shere Khan que gritaba a su vez: "Ese cachorro es mío; debéis dármelo. ¿Qué tiene que ver el Pueblo Libre con un cachorro humano?" Akela ni siquiera movió las orejas. Se limitó a decir: "¡Miren bien, lobos! ¿Qué le importan al Pueblo Libre los mandatos de cualquiera que no sea el mismo pueblo? ¡Miren bien!" | pa same dao - in the same way gluhe - 1) deaf; 2) muffled, flat, toneless, dull garibe - alien, extraneous |
| There was a chorus of deep growls, and a young wolf in his fourth year flung back Shere Khan’s question to Akela: “What have the Free People to do with a man’s cub?” Now, the Law of the Jungle lays down that if there is any dispute as to the right of a cub to be accepted by the Pack, he must be spoken for by at least two members of the Pack who are not his father and mother. | Ye kor de gluhe graula, e un yunge wulfa do char-ney yar rilansi Sher-Khan-ney kwesta a Akela: "Ob Libre Jenmin treba jen-ney kinda?" Jangla Kanun shwo ke si ye disputa, ob es prave, tu aksepti kinda inu Trupa, dan amini dwa trupayuan gai shwo pro ta, e li gai bi bu mata-patra. | Волки глухо зарычали хором, и один из молодых четырехлеток в ответ Акеле повторил вопрос Шер Хана: "Зачем Свободному Народу человечий детеныш?" А Закон Джунглей говорит, что если поднимется спор о том, можно ли принять детеныша в Стаю, в его пользу должны высказаться по крайней мере два волка из Стаи, но не отец и не мать. | Se elevó un coro de gruñidos. Un lobo joven, de unos cuatro años, recogió la pregunta de Shere Khan, y se dirigió de nuevo a Akela: "¿Qué tiene que ver el Pueblo Libre con un cachorro humano?" Ahora bien: la ley de la selva ordena que, en caso de ponerse en tela de juicio el derecho que un cachorro tiene a ser admitido por la manada, deberán defenderlo, a lo menos, dos miembros de ésta, que no sean su padre o su madre. | |
| “Who speaks for this cub?” said Akela. “Among the Free People who speaks?” There was no answer and Mother Wolf got ready for what she knew would be her last fight, if things came to fighting. | "Hu shwo pro sey kinda?" - Akela shwo. - "Inter Libre Jenmin, hu shwo?" Jawaba yok. Mata Wulfa fa-tayar fo batala. Ela jan ke si batala ye, it es ela-ney laste batala. | "Кто за этого детеныша? - спросил Акела. - Кто из Свободного Народа хочет говорить?" Ответа не было, и Мать Волчица приготовилась к бою, который, как она знала, будет для нее последним, если дело дойдет до драки. | "¿Quién alza la voz en favor de este cachorro? -interrogó Akela-. ¿Quién, de los que pertenecen al Pueblo Libre, habla en favor suyo?"Nadie respondía, y mamá Loba se preparó para lo que ya sabía ella que sería su última pelea, si era preciso llegar al terreno de la lucha. | |
| Then the only other creature who is allowed at the Pack Council—Baloo, the sleepy brown bear who teaches the wolf cubs the Law of the Jungle: old Baloo, who can come and go where he pleases because he eats only nuts and roots and honey—rose upon his hind quarters and grunted. | Dan Balu, lan brun berna, sole otre jivika ke oni lasi lai a Trupa Konsilum, en-stan pa bakpatas al grumbli. Balu pinchanem wandi wo ta yao, bikos ta chi sol nuta, riza e madu. | Тут поднялся на задние лапы и заворчал единственный зверь другой породы, которого допускают на Совет Стаи, - Балу, ленивый бурый медведь, который обучает волчат Закону Джунглей, старик Балу, который может бродить где ему вздумается, потому что он ест одни только орехи, мед и коренья. | Pero entonces, Baloo, único animal de otra especie a quien se le permite tomar parte en el Consejo de la manada; Baloo, el soñoliento oso pardo que alecciona a los lobatos la ley de la selva; el viejo Baloo, que va y viene por donde quiere porque su alimento se compone sólo de nueces, raíces y miel, se levantó en dos patas y gruño: | lan - lazy stan - stand riza - root madu - honey |
| “The man’s cub—the man’s cub?” he said. “I speak for the man’s cub. There is no harm in a man’s cub. I have no gift of words, but I speak the truth. Let him run with the Pack, and be entered with the others. I myself will teach him.” | "Jen-ney kinda?" - ta shwo. - "Me hi shwo pro jen-ney kinda. In jen-ney kinda nuksan yok. Me bu hev dota de worda-shwoing, bat me shwo veritaa. Hay ta lopi kun Trupa, hay ta zin kun otres. Me selfa ve talimi ta. | - Человечий детеныш? Ну что же, - сказал он, - я за детеныша. Он никому не принесет вреда. Я не мастер говорить, но говорю правду. Пусть он бегает со Стаей. Давайте примем детеныша вместе с другими. Я сам буду учить его. | -¿El cachorro humano?... ¡Yo hablo en favor del cachorro! No puede hacernos ningún mal. No soy elocuente, pero digo la verdad. Que corra con la manada y que se le cuente como uno de tantos. Yo seré su maestro. | |
| “We need yet another,” said Akela. “Baloo has spoken, and he is our teacher for the young cubs. Who speaks besides Baloo?” | "Nu nidi yoshi un otre wan," - Akela shwo. - "Balu he shwo, e ta es talimer de nuy kinda. Hu shwo krome Balu?" | - Нам нужен еще кто-нибудь, - сказал Акела. - Балу сказал свое слово, а ведь он учитель наших волчат. Кто еще будет говорить, кроме Балу? | -Ahora necesitamos que hable otro en su favor -dijo Akela-. Ya habló Baloo, el cual es maestro de nuestros lobatos. ¿Quién quiere hablar además de él? | yoshi - in addition, also, moreover |
| A black shadow dropped down into the circle. It was Bagheera the Black Panther, inky black all over, but with the panther markings showing up in certain lights like the pattern of watered silk. Everybody knew Bagheera, and nobody cared to cross his path; for he was as cunning as Tabaqui, as bold as the wild buffalo, and as reckless as the wounded elephant. But he had a voice as soft as wild honey dripping from a tree, and a skin softer than down. | Un swate shada lwo inu mida. Es Bagira, swate pantera, ol swate kom tinta, bat kun pantera-ney markas ke oni vidi al sertene luma kom rasma on muar. Oli jan Bagira, e nulwan wud yao fai obstakla a lu, bikos lu es sam durte kom Tabaki, sam kuraja-ney kom savaje bufal, e sam sinfoba-ney kom savaje elefanta. Bat lu hev vos kel es sam mule kom jangla-ney madu guti-she fon baum, e lu hev derma kel es pyu mole kem puha. | Черная тень легла посреди круга. Это была Багира, черная пантера, черная вся сплошь, как чернила, но с отметинами, которые, как у всех пантер, видны на свету, точно легкий узор на муаре. Все в джунглях знали Багиру, и никто не захотел бы становиться ей поперек дороги, ибо она была хитра, как Табаки, отважна, как дикий буйвол, и бесстрашна, как раненый слон. Зато голос у нее был сладок, как дикий мед, капающий с дерева, а шкура мягче пуха. | Se movió hacia el círculo una sombra negra. Era Bagheera, la pantera, toda ella de un color negro de tinta, pero ostentaba marcas en su piel, propias de su especie, las cuales, según como incidiera en ellas la luz, parecían las aguas de ciertas telas de seda. Todo el mundo conocía a Bagheera; nadie osaba atravesarse en su camino, porque era tan astuta como Tabaqui, tan audaz como el búfalo salvaje y tan sin freno como un elefante herido. Con todo, su voz era suave como la miel silvestre que se desprende gota a gota de un árbol y su piel era más fina que el plumón. | muar - moire durte - cunning, sly puha - fluffy covering (down; thin hair) |
| “O Akela, and ye the Free People,” he purred, “I have no right in your assembly, but the Law of the Jungle says that if there is a doubt which is not a killing matter in regard to a new cub, the life of that cub may be bought at a price. And the Law does not say who may or may not pay that price. Am I right?” | "Oo Akela e yu, Libre Jenmin", - lu urli, - "me bu hev raita fo shwo in yur asembla. Bat Jangla Kanun shwo ke si ye disputa om koy nove kinda, jiva de sey kinda mog gei kupi pur sertene prais. E Kanun bu shwo, hu mog e hu bu mog pagi toy prais. Ob me es prave?" | - О Акела, и ты, Свободный Народ, - промурлыкала она, - в вашем собрании у меня нет никаких прав, но Закон Джунглей говорит, что, если начинается спор из-за нового детеныша, жизнь этого детеныша можно выкупить. И в Законе не говорится, кому можно, а кому нельзя платить этот выкуп. Правда ли это? | -¡Akela -dijo en un susurro-, y ustedes, Pueblo Libre! Yo no tengo derecho, cierto, de mezclarme en esta asamblea. Mas la ley de la selva dice que si surge alguna duda, no relacionada con alguna muerte, tocante a un nuevo cachorro, la vida de éste puede comprarse por un precio estipulado. La ley, por último, no dice quién puede o quién no puede pagar ese precio. ¿Es cierto lo que digo?. | kupi - buy |
| “Good! Good!” said the young wolves, who are always hungry. “Listen to Bagheera. The cub can be bought for a price. It is the Law.” | "Hao! Hao!" - shwo yunge wulfas kel es sempre hunga-ney. - "Audi ba Bagira! Kinda mog gei kupi pur prais. Es Kanun." | - Так! Так! - закричали молодые волки, которые всегда голодны. - Слушайте Багиру! За детеныша можно взять выкуп. Таков Закон. | -¡Muy bien! ¡Muy bien! -dijeron a coro los lobos más jóvenes, hambrientos siempre-. ¡Que hable Bagheera! El cachorro puede comprarse mediante un precio estipulado. Así lo dice la ley. | |
| “Knowing that I have no right to speak here, I ask your leave.” | "Me jan ke me bu hev raita fo shwo hir, also me pregi om yur permita." | - Я знаю, что не имею права говорить здесь, и прошу у вас позволения. | -Como sé que no me asiste el derecho de hablar aquí, pido el permiso de ustedes para hacerlo. | |
| “Speak then,” cried twenty voices. | "Shwo ba ya!" - dwashi vos krai. | - Так говори же! - закричало двадцать голосов разом. | -¡Bueno! ¡Habla! -gritaron a la vez veinte voces. | |
| “To kill a naked cub is shame. Besides, he may make better sport for you when he is grown. Baloo has spoken in his behalf. Now to Baloo’s word I will add one bull, and a fat one, newly killed, not half a mile from here, if ye will accept the man’s cub according to the Law. Is it difficult?” | "Tu kili sinmao-ney kinda es shamival. Krome to, ta mog bikam amusa fo yu wen ta fa-gran. Balu he shwo pro ta. A Balu-ney worda me nau adi un govo, fet-ney govo, yus kili-ney, pa meno kem haf-milya fon hir, si yu aksepti jen-ney kinda segun Kanun. Es nomushkile, bu ver?" | - Стыдно убивать безволосого детеныша. Кроме того, он станет отличной забавой для вас, когда подрастет. Балу замолвил за него слово. А я к слову Балу прибавлю буйвола, жирного, только что убитого буйвола, всего в полумиле отсюда, если вы примете человечьего детеныша в Стаю, как полагается по закону. Разве это так трудно? | -Es una vergüenza matar a un cachorro desnudo. Por lo demás, puede ser muy útil para ustedes en la caza, cuando sea mayor. Ya Baloo habló en su defensa. Pues bien: a lo que él dijo, añadiré yo la oferta de un toro cebado, acabado de matar a poca distancia de aquí, si aceptan al cachorro humano de acuerdo con lo que dice la ley. ¿Hay algo qué objetar? | |
| There was a clamor of scores of voices, saying: “What matter? He will die in the winter rains. He will scorch in the sun. What harm can a naked frog do us? Let him run with the Pack. Where is the bull, Bagheera? Let him be accepted.” And then came Akela’s deep bay, crying: “Look well—look well, O Wolves!” | Ye shum, kelke shika vos shwo: "Mushkila yok! Ta ve morti al hima pluva. Surya ve shai-jal ta. Ob ye nuksan fon nude bakak? Hay ta lopi kun Trupa. Wo es govo, Bagira? Hay ta zin." Poy Akela-ney nise vos shwo: "Kan hao, kan ba hao, oo Wulfas!" | Тут поднялся шум, и десятки голосов закричали разом: "Что за беда? Он умрет во время зимних дождей. Его сожжет солнце. Что может нам сделать голый Лягушонок? Пусть бегает со Стаей. А где буйвол, Багира? Давайте примем детеныша!" Потом раздался низкий голос Акелы: "Смотрите, смотрите хорошенько, о Волки!" | "¡Qué importa! Ya morirá cuando lleguen las lluvias del invierno; ya le abrasarán vivo los rayos del sol. Una rana desnuda como ésta, ¿en qué puede perjudicarnos? Dejémosle que se junte a la manada. ¿Dónde está el toro, Bagheera? ¡Aceptémoslo!" Y se escuchó entonces el profundo ladrido de Akela que advertía: "¡Mírenlo bien, mírenlo bien, lobos!" | shi - 10 shika - ten (noun) hima - winter surya - sun shai - scorch nise - low |
| Mowgli was still deeply interested in the pebbles, and he did not notice when the wolves came and looked at him one by one. At last they all went down the hill for the dead bull, and only Akela, Bagheera, Baloo, and Mowgli’s own wolves were left. Shere Khan roared still in the night, for he was very angry that Mowgli had not been handed over to him. | Maugli haishi zai lwo in plei kun ronde ston-ki e bu merki, ke wulfas lai e kan ta, un afte otre. Pa fin li oli go nich monta fo kili-ney govo. Sol Akela, Bagira, Balu e Maugli-ney familia resti. Sher Khan haishi grauli in tumitaa, ta es gro-ira-ney por bu pai Maugli. | Маугли по-прежнему играл камешками и не видел, как волки один за другим подходили и осматривали его. Наконец все они ушли с холма за убитым буйволом, и остались только Акела, Багира, Балу и семья Лягушонка Маугли. Шер-Хан все еще ревел в темноте - он очень рассердился, что Маугли не отдали ему. | Estaba Mowgli tan entretenido jugando con los guijarros, que no observó que aquéllos se le acercaban uno a uno y lo miraban atentamente. Descendieron al cabo todos de la colina en busca del toro muerto, exceptuando sólo a Akela, Bagheera, Baloo y los lobos de Mowgli. Entre las sombras de la noche, rugía aún Shere Khan, furioso por no haber logrado que le entregaran a Mowgli. | lwo in zwo koysa - to be thoroughly engrossed in doing smth |
| “Ay, roar well,” said Bagheera, under his whiskers, “for the time will come when this naked thing will make thee roar to another tune, or I know nothing of man.” | "Ya, grauli ba". - Bagira shwo pa-sub mustash. - "Taim lai wen sey nudika mah yu grauli pa otre manera, oda me samaji nixa om jen". | - Да, да, реви громче! - сказала Багира себе в усы. - Придет время, когда этот голышонок заставит тебя реветь на другой лад, или я ничего не смыслю в людях. | -¡Ea! ¡Ruge, ruge cuanto quieras! -díjole Bagheera en sus propias barbas-, O yo no conozco nada a los hombres, o llegará el día en que esa cosa que está allí tan desnuda le hará a su merced rugir en muy distinto tono. | |
| “It was well done,” said Akela. “Men and their cubs are very wise. He may be a help in time.” | "Nu zwo hao," - Akela shwo. - Jen e suy kinda es muy intele. Koydey ta mog fai helpa". | - Хорошо мы сделали! - сказал Акела. - Люди и их детеныши очень умны. Когда-нибудь он станет нам помощником. | -Hicimos bien -observó Akela-. Los hombres y sus cachorros saben mucho. Con el tiempo, podrá ayudarnos. | |
| “Truly, a help in time of need; for none can hope to lead the Pack forever,” said Bagheera. | "Ver, helpa in mushkile taim. Nulwan ya mog bi shefa de Trupa sempre," - Bariga shwo. | - Да, помощником в трудное время, ибо никто не может быть вожаком Стаи вечно, - сказала Багира. | -Ciertamente... Puede ser nuestro apoyo, en caso necesario, porque nadie debe forjarse la ilusión de ser siempre director de la manada -respondió Bagheera. | |
| Akela said nothing. He was thinking of the time that comes to every leader of every pack when his strength goes from him and he gets feebler and feebler, till at last he is killed by the wolves and a new leader comes up—to be killed in his turn. | Akela bu shwo. Ta dumi om toy taim kel lai a kada shefa de kada trupa, wen fortitaa kwiti ta e ta fa-feble. Wulfas kili ta wen ta es ga feble. A suy plasa nove shefa lai, kel ve gei kili pa suy tur. | Акела ничего не ответил. Он думал о той поре, которая настает для каждого вожака Стаи, когда сила уходит от него мало-помалу. Волки убивают его, когда он совсем ослабеет, а на его место становится новый вожак, чтобы со временем тоже быть убитым. | Akela permaneció mudo... Pensaba en aquel tiempo que fatalmente llega para todo jefe de manada, cuando sus fuerzas lo abandonan, cuando se siente más débil cada día, hasta que, al fin, los otros lobos lo matan y viene un nuevo jefe a ocupar su puesto... para que a su vez lo maten también, cuando le llegue el turno. | |
| “Take him away,” he said to Father Wolf, “and train him as befits one of the Free People.” | "Pren ta", - ta shwo a Patra Wulfa, - "e eduki ta tak kom oni gai eduki kinda de Libre Jenmin". | - Возьми детеныша, - сказал он Отцу Волку, - и воспитай его, как подобает воспитывать сыновей Свободного Народа. | -Llévatelo -le dijo a papá Lobo y adiéstralo en todo aquello que debe saber quien pertenece al Pueblo Libre. | |
| And that is how Mowgli was entered into the Seeonee Wolf Pack for the price of a bull and on Baloo’s good word. | Tak hi Maugli he zin wulfa-ney Sioni Trupa, pur un govo e Balu-ney hao worda. | Так Лягушонок Маугли был принят в Сионийскую стаю - за буйвола и доброе слово Балу. | Así fue como Mowgli entró a formar parte de la manada de lobos de Seeonee, y el rescate por su vida fue un toro, y Baloo fue su defensor. | |
| (to be continued) | (ve gei kontinu) | (продолжение следует) | (continuará) | |